Война на территории Украины продолжается уже больше месяца. За это время, по данным ООН, страну покинуло более четырех миллионов человек. До начала военных действий еврейская община Украины насчитывала более 200 тысяч человек. Евро-Азиатский Еврейский Конгресс продолжает оказывать помощь в эвакуации мирного населения из горячих точек и в функционировании действующих общин. Кроме того, ЕАЕК экстренно оказал значительную финансовую помощь по приему беженцев общине Молдовы. На базе Конгресса действует специальный фонд гуманитарной помощи евреям Украины. Каждый желающий может внести пожертвование банковским переводом или на сайте.
Пресс-служба ЕАЕК побеседовала с лидерами еврейских общин и организаций в украинских городах, переживающих гуманитарный кризис, чтобы узнать, как война изменила их персональную жизнь и жизнь всей общины.
Иосиф Аксельруд, директор “Гилель CASE”, исполнительный директор Всеукраинского Еврейского Конгресса
Все отделения “Гилеля” – в Беларуси, Молдове, Грузии и Азербайджане – функционируют в обычном режиме, кроме украинских. Практически во всех городах, где работает “Гилель”, он является ключевой еврейской организацией. При этом Кишиневский “Гилель” поистине проявляет чудеса героизма. Еврейская община вывозит из Украины огромное количество людей в Кишинев, откуда они репатриируются в Израиль. Студенты “Гилеля” работают практически в режиме 24/7 и уже даже не проводят свои мероприятия – некогда. Я искренне благодарен нашему офису в Вашингтоне, они обеспечили поддержку офиса в Кишиневе, чтобы у них была возможность оказывать помощь беженцам.
Большая часть студентов “Гилеля-Украина” осталась в стране, уехала примерно треть. Через пару недель мы планируем начать работу нашего регионального офиса из Израиля. Всего украинский “Гилель” собрал под своим началом порядка пяти тысяч студентов. Из наших активистов волонтерством сейчас занимаются почти все, процентов 90.
Самый красивый, большой “Гилель” в Украине – харьковский – полностью разрушен. Для нас это был большой шок. Большой центр находился самом сердце города. Для ребят это была настоящая трагедия, почти все из харьковских студентов и волонтеров уехали – кто-то за границу, кто-то в другие города Украины. Остались только двое сотрудников. Мы с ними на связи, помогаем им. Некоторые ребята, к примеру, эвакуировались во Львов. Львовский “Гилель” работает с гуманитарной помощью и приемом беженцев фактически так же, как Кишиневский. Его студенты подключились к помощи с эвакуацией гражданского населения на автобусных и железнодорожных станциях. Свои действия они координируют с местной территориальной обороной, размещают беженцев в общинном центре и в офисе самого “Гилеля”, раздают пищевые наборы, помогают в поиске медикаментов, оказывают первую медицинскую и психологическую помощь. Ребята помогают беженцам проводить свободное время, отвлечься от страшной реальности: проводят различные образовательные мероприятия, устраивают встречу шаббата. Во Львове сейчас более 200.000 вынужденных переселенцев, более миллиона человек используют город как промежуточный пункт на пути к границе с Польшей.
Ребята из Харькова и Одессы выполняют серьезную и важную волонтерскую работу и в центре страны. Поэтому регулярные образовательные и развлекательные программы “Гилеля” существенно минимизированы.
В Днепре волонтеры местного “Гилеля” подготовили все необходимое, чтобы долгое время можно было находиться в условиях чрезвычайной ситуации. Активности продолжаются, несмотря ни на что: недавняя церемония встречи Субботы прошла и офлайн и онлайн. Многие студенты ушли на фронт: кто-то вступил в отряд территориальной обороны, кто-то — призвался в армию, кто-то работает в госпиталях. Очень беспокоюсь за ребят. Один из наших студентов – водитель скорой помощи. Иногда он настолько сбивается с ног, что спит прямо в своей машине. Студенты и сотрудники киевского “Гилеля” присоединились к волонтерской организации “Зграя”, возглавляемой нашей выпускницей Женей Талиновской. Другая наша звезда – Илона Ильченко – работает медсестрой в госпитале, который находился в эпицентре боевых действий около столицы. В Киевском помещении “Гилеля” разместили беженцев из Чернигова — по просьбе организации “Джойнт”.
В Одессе на базе “Гилеля” создан большой волонтерский центр. Я искренне благодарен тем, кто с нами в это непростое время. Несмотря на все ужасы войны, мы стараемся отвлечься и проводим онлайн-проекты. К примеру, недавно у нас прошел международный онлайн-шаббат, было больше 100 человек. Участие приняли студенты и руководители международного “Гилеля”, мы традиционно встречали Шабат и вместе сделали кидуш. Сейчас мы готовим проект к Песаху. Проведем онлайн-тренинг для ребят, где будем обучать проведению седера. Если нам удастся, навестим стариков-подопечных благотворительного фонда “Хесед Шаарей Цион”. Такие мероприятия сейчас более чем нужны. Это вселяет надежду и вдохновение.
Лирон Эдери, Глава Ассоциации развития еврейских общин Украины, раввин Кривого Рога
Я уже четыре недели работаю 24/7, включая субботу, если надо. Последнюю субботу смогли как-то без телефонов провести, это уже радовало. Моя зона ответственности, кроме общины в Кривом Роге, охватывает центры для беженцев в Умани, которые мы открыли, и логистический центр для всей Украины с центром в Умани. Логистика — это еда, одежда, лекарства — для всех, кто живет в радиусе до 250 км от Умани.
До войны я не просто надеялся, что это безумие не случится. Я был уверен, что оно не случится. Более того, если бы меня вернули на месяц назад, я бы также и подтвердил, что это настоящее сумасшествие. Мне до сих пор непонятно, что происходит. У меня просто нет рационального объяснения.
Перед началом войны я оказался в Киеве. Поскольку я возглавляю Ассоциацию развития еврейских общин Украины, мне приходится два дня в неделю преподавать в Киеве и работать с людьми, политиками и тд. В тот самый четверг, 24 февраля, я проснулся рано, в пять утра, и получил десятки тревожных сообщений и звонков о том, что Украину бомбят. Я, конечно, сразу сел в машину и ехал в Кривой Рог вместо обычных четырех с половиной часов – десять.
Вначале я, как и все, был в растерянности и не понимал, что происходит. Первой реакцией была злость. Мы очень быстро проложили маршруты эвакуации, тысячи людей эвакуировали, не спрашивая — еврей он или нет. Потом мы закупили еду и медикаменты, понимая, что может возникнуть дефицит. На несколько недель этого точно хватило. Затем мы успокоились. Мы видели, что Украина реагировала как одна огромная страна, как один организм. Города не сдались, это сильно подбодрило всех — и евреев тоже. Мы очень гордимся Зеленским. Считаем, что Украина – это уникальная страна с президентом-евреем, и мы готовы остаться в Украине и бороться за то, чтобы страна продолжала существовать. Это место, где живет большое количество евреев на протяжении минимум последних 800 лет.
Я работал практически беспрерывно две недели — пока не наступил Пурим. В Пурим работал практически до начала трапезы. Я сказал моим коллегам в синагоге: “Готовьтесь к приему ста человек”. Они мне ответили: “Какие сто человек? Мы же эвакуировали из города тысячу”. Пришли двести. Я помню, как я зашел в зал, а стульев не хватило. И я лично бросился разбирать стулья, извинившись перед людьми за то, что мы к их приходу не приготовились. Это говорит о двух вещах. Первое — еврейский народ как всегда объединяется. Второе — большое количество евреев Украины никуда не уехали. Уехали в основном женщины и маленькие дети. У меня в школе 300 детей, из них 100 за границей, а 200 просто за пределами города. Старики уехали. Уехали те, кто беззащитны. Многие мужчины отправили своих жен и детей, а сами остались в городе и помогают, чем могут.
Я расскажу вам историю. В Умани мы организовали центр по приему беженцев, потому что Умань — это развилка для дальнейшего отъезда за границу. Это как узкое бутылочное горлышко. Все сужается туда. Временами пробка там растягивалась на 10-15 километров, люди стояли там больше полутора суток. Мне недавно позвонила женщина из общины, которая уехала с детьми в субботу в 6 утра и только в воскресенье днем добралась до Умани – из Кривого Рога. Это 250 километров. Поэтому мы решили установить там некий перевалочный пункт для людей, которые просто должны поесть, поспать, отдохнуть. В одну из суббот я был в Умани. Там были четыре семьи, которые просто застряли в городе. Одна из семей выбралась из-под бомбежек Мариуполя. Когда выяснилось, что открывают “зеленый коридор”, они решили выехать — на свой страх и риск. Они проехали 200 километров за 12 часов. Их обыскивали на российских блокпостах 10 раз. До пересечения границы с Запорожьем место, где они ехали, расстреляли из “Градов”, а украинцы, на свой страх и риск, не понимая, кто перед ними, открыли ворота на КПП и пустили их без обыска. Две бабушки, мама, муж и маленький ребенок. Субботнюю трапезу мы сделали побогаче. И они просто весь вечер рыдали — от вида еды.
Еще с нами за столом была главная медсестра операционной под Черниговом. Там в минувшую пятницу взорвали автомобильный мост. Она с сыном перебежала по пешеходному мосту, но ее муж остался в Чернигове, чинить машину. И когда она перешла пешеходный мост – его тоже взорвали. Чернигов оказался заблокирован. Эта женщина приехала к нам в Умань и тоже не переставала рыдать. Из-за пожилых родителей, которые остались там, из-за мужа, который тоже не уехал. Она должна сейчас за границу увезти ребенка и вернуться обратно, в больницу, на работу. О таких историях мы говорим.
Весь образовательный процесс в Украине приостановлен. Дети учатся в нашей школе по Zoom – но это только первая неделя. Директор школы утверждает, что присутствие на уроках по зуму стопроцентное: дети скучают по нормальной жизни.
Если это сумасшествие прекратится, то мы постараемся вернуться к ней как можно скорее. Но вы должны понимать: Украина прежней не будет. Это будет совершенно другая страна. Это будет европейская страна. Мы уверены, что еврейская жизнь в ней будет процветать. Сейчас мы занимаемся только одним: спасаем людей.
Сейчас Кривой Рог не работает. Это 600 тысяч человек неработающих. Поэтому прежнее внимание больным, старикам, инвалидам оказывать сложнее. Лучше увезти их и передать людям, которые могут им уделить внимание, а самим переключиться на тех, кто также нуждается в нашей помощи.
Рутина – это то, что мы потеряли с началом войны. Возвращение рутины будет означать возвращение уверенности к людям. Это даст силу не сломаться.
Сейчас мы работаем над пасхальным седером. Как и в прошлые годы, мы планируем принять 600-800 человек. Надо договориться с городскими властями о послаблениях в комендантский час, чтобы можно было позже вернуться домой. Мы не дадим сломать нас и работаем так, как и работали в мирное время.
Моше Реувен Асман, главный раввин Украины
Когда все началось, я подумал, что это сон. Что это нереально. Такого ведь быть не может. Понимание пришло, когда я в городе увидел противотанковые ежи, когда услышал, что начали взрываться ракеты, летать самолеты и вертолеты, у меня мир перевернулся.
Люди разделились на тех, кому необходима помощь и тех, кто эту помощь может оказывать. Мы вывезли много людей и продолжаем вывозить. У меня нет точных цифр, сколько мы уже вывезли. Десятки тысяч. В том числе и из горячих точек — Чернигова, Мариуполя, Харькова. В какой-то момент тех, кому нужна помощь, стало гораздо больше, чем тех, кто может помочь.
Мы вывозим беженцев, помогаем им спрятаться в безопасном месте. Из тех, кто остались в своих домах, много стариков, которые нуждаются в медицинской помощи, еде и воде. Например, старики, у которых дома были сиделки, а теперь они остались одни. И таких много. Люди, которые находятся в точках, где идут активные военные действия, прячутся в подвалах. У других нет ничего, нет средств, чтобы выбраться, и им тоже надо помочь.
В начале войны мой телефон разрывался от звонков, и в итоге на моем номере мы сделали колл-центр: по вопросу эвакуации – нажмите “один”, другая помощь – “два”, помощь волонтеров – “три”. Но напрямую мне теперь не дозвонишься.
Поначалу каждый волонтер в Киеве делал, что хотел. Действовали по-партизански немного. Потом я понял, что надо создать систему – и теперь каждый отвечает за определенный род деятельности: один готовит еду, другой – собирает лекарства, третий — отвечает за логистику, четвертый – развозит на машине, пятый – вывозит людей. Кроме того, мы объединились с волонтерскими организациями. Чтобы не мешать друг другу, мы действуем сообща. Договорились о поставке из Израиля медицинского оборудования, договорились с больницей Ихилов, чтобы организовали госпиталь на территории Польши. Это помимо “Кохав Меир”, который находится сегодня во Львовской области. Занимаемся и индивидуальными случаями: кого-то арестовали, кого-то задержали, кто-то пропал. Очень много вопросов приходится решать одномоментно.
Очень многие с самого начала войны звонили из Израиля и других точек мира и просили помочь, спасти людей из Мариуполя, Ирпеня. Есть люди, которые не знают, где их родственники и живы ли они. Несколько семей было таких. Мне постоянно звонят, а им иногда просто нечего ответить, с этими городами нет связи.
Большинство людей старается вернуться к обыденным вещам. Поначалу люди были испуганы, потому что была неизвестность. А теперь немного привыкли. Даже в Киев начали возвращаться с Западной Украины. Там они мучаются как беженцы, им негде жить – а здесь, думают, хоть и тяжело и бомбят, но зато в своей квартире и есть какие-то условия и средства. Не то, чтобы легче стало, но так психология человека устроена. Сейчас люди даже выходят на улицу. Вот недавно был концерт скрипичный – его девушка из нашей общины устроила. Она волонтер. У нее еврейская семья. Мама, папа и трое детей – они у нас руководят кухней. Она моет полы, готовит, но в мирное время она училась в консерватории и играла на скрипке. И такой вот она дала концерт, мы его показывали в прямом эфире в “Фейсбуке”. Люди приходят, присоединяются, хотят помогать. Кто-то предлагает на своей машине гуманитарную помощь развозить, кто-то убирать приходит, готовить. Мы стараемся максимально правильно загрузить всех.
Очень много отзывов получаем от частных людей. Много евреев, раввинов звонят со всего мира. Хотят помочь, присылают гуманитарную помощь. В частности, Евро-Азиатский Еврейский Конгресс помог в самом начале. Но отслеживать персонально и благодарить просто нет времени, нужно спасать людей.
Шломо Вильгельм, главный раввин Житомира
Я живу в Житомире 28 лет. За это время мы успели выстроить здесь настоящую еврейскую общинную жизнь. Есть культурный центр, есть детский дом, есть синагога, последние месяцы до войны там собиралось в течение недели минимум по 400-500 евреев. Миньяны, молитвы, уроки Торы, торжества, мероприятия для стариков, молодых, столовая, религиозная школа. Мы пережили пандемию и жили тихо, спокойно, были уверены на сто процентов, что невозможна никакая война. Что все это только разговоры.
В четверг, утром 24 февраля, моя жена была в аэропорту Борисполь, по дороге в Антверпен, она ехала на шаббат к родственникам. Я остался с детьми. Без пятнадцати пять звонит жена. Ее самолет должен был вылететь в 5:40, она ждала вылета. Но рейс отменили. Сказали: “Началась война”. Все было как во сне. Я открыл глаза. “Война? Какая война?” Началась неразбериха. Через несколько минут я услышал сирену, и потом громкий звук, будто что-то упало и взорвалось. Самолеты летали. Через пять минут я получил звонок из городка, где находится наш детский дом: дети все слышали, плачут, что делать. Еще пять минут назад я был оптимист, но в эту минуту я вспомнил все свои мысли, перечеркнул их и стал пессимистом. Понял: “Все, война, в Житомире упала ракета. Наши дети не будут здесь жить”. В следующий момент я уже звонил заказать автобусы у друга, посланника Хабада в городе Черновцы. Потом все было вперемешку: одна гостиница, другая гостиница, заказали два автобуса, чтобы вывезти детей в Черновцы.
Третий автобус заказали в Ивано-Франковскую область. Пока я оставался в Житомире, организовывал продукты для людей, склады, чтобы было чем помогать людям – и неевреям тоже. Купили 30-40 тонн продуктов: сахар, муку, масло, консервы. Полная синагога только лишь продуктов. Начали посылать каждый день автобусы на границу. Договорились с тремя гостиницами: одна – в Черновцах, вторая – в Яремче, третья — в Карпатах. Постоянно посылали людей.
Потом я получил от начальства указание, что мне тоже надо покинуть город, потому что так можно эффективнее помогать. И через неделю после начала войны я тоже сел на автобус, и мы поехали в Черновцы, а потом и на границу.
Наш детский дом оставался в Черновцах, но там тоже время от времени звучала сирена, поэтому мы решили, что нужно вывозить его из Украины. Слава Б-гу, свершилось большое чудо, спасибо украинским властям, спасибо израильским властям, которые сделали возможным вывоз всех детей — без паспортов, под наше честное слово. Их встретили в город Клуж в Румынии. Там тоже есть посланник Хабада. Мы приехали туда на шаббат. Это уже был второй шаббат после начала войны. Там находилось порядка 150 человек. И еще 50 человек черкасской общины. Затем мы получили самолет и вся наша община отправилась в Израиль. Здесь нас приютил Еврейский Национальный Фонд ЕНФ-ККЛ.
На сегодняшний день еврейская община Житомира разделена на три части: одна – в Израиле. Это те, кто приехал с нами. Вторая – в Черновцах, это более 100 человек. В самом Житомире сейчас остаются более 300 семей, почти тысяча человек. Там есть и дети.
Они очень ждут мира. Есть те, кто ходит на миньян постоянно, работают волонтерами, раздают горячую еду. Они делают все что возможно для того, чтобы вернуться к нормальной жизни. Вечером нельзя выйти из дома – комендантский час. Но люди все равно пытаются жить спокойной жизнью, пытаются вернуться к рутине. Школы возобновили учебу только дистанционно.
По прошествии месяца войны, люди начали открывать магазины. Они понимают, что нужно пытаться жить, как раньше. Как происходит и в Израиле, когда есть обострения. Еврейская школа и синагога в Житомире вооруженно охраняются 24 часа в сутки. Слава Б-гу все в порядке, все ждут, когда можно будет вернуться обратно.
«Сегодня крайне тяжелое время и мы не можем не говорить об Украине и той беде что ее постигла. Страшный гуманитарный кризис, разрушенные города и судьбы, миллионы беженцев, неизвестность и потерянность. Слышать истории, которые рассказывают очевидцы, в том числе лидеры еврейских общин – непросто, но мы должны сделать все возможное, чтобы их голос был услышан.
Многие евреи бежали, кто-то слава Б-гу добрался в Израиль и с Б-жьей помощью обретет здесь новый дом. Но многие и остались. И уж точно для многих жизнь уже не будет прежней. Мы слышим призывы о помощи местных раввинов и глав общин. Сегодня, как мы убеждаемся, молитвы в синагогах Украины звучат намного пронзительнее, а двери открыты для всех нуждающихся.
Мы не вправе оставаться в стороне. Мы, мировое еврейское сообщество и общественные лидеры обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы остановить кровопролитие, человеческие трагедии и способствовать приближению мира. Мы обязаны помочь всем пострадавшим сейчас и мы будем должны восстановить еврейские общины.
В первые дни войны многих впечатлили фото сделанные в шабат, где религиозные евреи сидели перед компьютером с телефонами. Один из них, раввин Зильберштейн из Чернигова объяснил своей маленькой дочке, что Б-г послал ему редкую возможность спасти 65 человек. Даже в самое темное время возникают лучи света. Мы верим и молимся, что скоро евреи Украины смогут вернуться к своей прежней жизни, но до тех пор – наш моральный долг сплотиться вокруг них, поддержать и выручить из беды,» – прокомментировал ситуацию президент Евро-Азиатского Еврейского Конгресса д-р Михаил Мирилашвили.
Заглавное фото: страница Chief rabbi of Ukraine в Facebook.
